Wyner is a contradiction

Wyner is a contradiction. The arch recluse hanging around in the nightclubs, the depressive who prances joyously on stage, entertaining gilded youth and flatheads. The leader of the archetypal indie band, who hates rock'n'roll aesthetics. The traditionalist who adopted modern technology. The outsider who became the cult figure of St.Petersburg and Moscow clublife. Then there are the rumours, most of which couldn't be mentioned aloud without fear of libel suit. And the questions: is Wyner a person able to see through the walls? Or he is just a mouthpiece of his own infantile insanity? Is he a manic depressive forever close to taking his own life? Or is he laughing up his sleeve, as he tries to notch up another page in the Great Rock'n'roll Swindle?

1993.WINE debut at notorious TaMtAm club announced a new voice, an individualist who used the cliches of the past to force his way into the future. WINE promised the end of the post-soviet Russian Rock Era, and made an effort to bring Russian music a bit closer to the international values. Un enfant terrible of Russian musicworld, Wyner resolved to avoid the trappings of showbiz, persistently rejecting to get signed by the record companies. An obligatory condition to change mentality and make the Russian versions of the songs originally written in English, was too sore point for the artist who just wanted to act naturally.

This turned Wyner into " a Delightful Loser" with no albums released. But he didn't seem frustrated: "We are not in it for the money or fame. Our particular purpose is to translate Universe's constant laws into the language accessible to ordinary people.

Despite ignorance of the record companies, WINE quickly became a model for the generation of bands, doomed to fail in the Russian market because of their genetic attachment to the English culture and language. A perfect stylist, Winer's aura is distinctively English. Wyner doesn't transpose Russian rock ideas into King's English, but sticks to melancholy, shoe-gazing pop which has always been more of a British phenomenon.The Kinks were the first and, probably, the greatest Wyner,s influence. And His Nasal Majesty R.D.Davies still remains some kind of a Godfather for Wyner.

Poetically Wyner continues traditions of so-called "Miserable Rock", established as a style by Steven Patrick Morrissey. Less pretentious and definitely uglier than his inspirer, Wyner seems to be more adequate to the story of an ugly boy next door no girl or a boy would kiss. "Morrissey has taught me to avoid writing lyrics in a usual pop way" - says Wyner, "My lyrics are not slavish to the Lyrical Rule Book now, so you'll never catch me singing: "C'mon, baby, oh, yeah!". Quite often you can't even suspect that there's any rhyme in a poem until you hear me singing the song. Now and then I'm not convinced 'm able to explain what I'm writing about. It's just like trying to catch the things the starswhisper in your ear."Although he's considered to be the leader of the rock-band, Wyner doesn't take rock music as integral part of his lifestyle. "I'd rather be into something more aesthetic and chaste than Rock, which is, in general, based on the rough energy of machism and vice. I don't wanna be identified with all those paunchy beermonsters in leather jackets, who find their basic aim to make a listener's pencil hard again.

Despite his manic tendency to absorb the cliches and ideas of the past, Wyner and his music could be hardly classified. External simplicity turns into a trap. Going deeper one reveals a number of internal disguised levels, a maze of ambiguities and turned-over quotations. A frightening journey through the jungle of a human being's inner world turns into self-irony, water turns into wine. Vice Versa.

The seething whirl where Flower-Power, Trip-Hop and Big Beat merge. A cool mix of emotions and styles where all feelings are equal, but the only one predominates. This is Love. And in Love all contradictions dissolve and disappear.

"New Musical Express" 2006

И один в поле Wine

Если вам скажут это о ком-то другом (и даже если это скажу вам я) - не верьте: лучшей клубной группой Питера в уходящем десятилетии были и остаются Wine. Существующие вне моды и вне времени, далекие как от мейнстрима, так и от маргинальной культуры, находящиеся ни в центре, ни на обочине музыкального процесса, они создали сугубо индивидуальный и самодостаточный в своей целостности стиль, завербовавший им узкую, но достаточно искушенную и крайне ревностно относяшуюся к своим фаворитам аудиторию. Их стиль не имеет названия - возможно, в этом нет особой необходимости, поскольку своей школы Wine не создали, последователей не имеют, а что до единомышленников, то они могут благополучно существовать и в сопредельных жанрах.

Wine сегодня, вероятно, единственная в Питере группа, поющая по- английски так, что это не вызывает внутреннего протеста у отечественного слушателя и кривой ухмылки у заграничного, и уж точно одна из немногих, кому удалось в своих песнях построить логически непротиворечивую и весьма привлекательную картину собственного мира. Пожалуй, лет 20 назад то же самое можно было сказать об Аквариуме. Я как-то упустил момент, когда Вино - просто еще одна хорошая группа - превратилась в нынешний великолепный и ослепительный Wine. Помню только, как после долгих и бессмысленных споров - на каком языке можно петь, а на каком хочется - впервые увидел их в новом качестве на сцене "ТаМtАма": среди бравирующих показной брутальностью, давящихся натужной злобой и бряцающих бутафорскимм металлом экстремалов всех мастей они смотрелись как гости из другой реальности, пришельцы из иного измерения. Даже Дэвид Боуи в образе Зигги Стардаста, наверное, не выглядел настолько же вызывающе чужеродным в лондонских клубах в начале 70-х. Какие, к черту, Pistols, какие Dead Kennedys - Wine играли меланхоличные похмельные баллады, мелодично-напористый бит и хрупкие барочные мелодии, они черпали вдохновение в британской психоделии и американском фолк-роке второй половины 60-х, старинных английских песнях и ирландском фолклоре, их героями были Дэвид Боуи и Марк Болан, Донован и Рэй Дэвис; они вполне годились в сыновья Сержанту Пепперу, хотя с большими основаниями могли претендовать на наследие "Village Green Preservation Society". Казалось бы, они стопроцентно не отвечали идеологии тогдашнего "ТаМtАма", однако, поди ж ты, прижились и оставались в клубе до самого конца, параллельно начав осваивать остальные питерские, а за ними и московские сцены. Более того, Сева Гаккель, всегда очень разборчивый в своих музыкальных пристрастиях и к тому времени почти полностью переквалифицировавшийся из музыканта в администратора, неожиданно для всех сам начал играть с Wine, пугая непосвященных выкрашенной в интенсивно зеленый колер виолончелью.

При всей своей демонстративной несовременности музыка Wine не звучит как стилизация и не воспринимается как анахронизм.
Она на редкость аутентична и свежа. Wine действительно настоящая клубная группа - не по масштабу своего дарования и не в смысле утилитарного применения ее музыки, а лишь с точки зрения идеального соответствия мызыкальной фактуры, сценического образа, форм взаимоотношений с публикой и построения программы той особой атмосфере, которая отличает настоящие рок-н-ролльные клубы где - нибудь то на Петроградской, в Боуэри, на Курфюрстен платц или близ Монмартра. А если вы думаете, что играть для ста человек проще и легче, чем для ста тысяч, хорошенько запомните: рок-н-ролл родился в клубах, в них и живет; новое рождается только там, на крохотных сценах, в прокуренных зальчиках, вдали от магистральных трасс. На стадионах оно только распродается.

Wine не боятся игнорировать требования вездесущей моды и играют то, что интересно прежде всего им самим; они в стороне от любых массовых акций и чужды желанию сбится в стаю себе подобных. Да и нет у нас им подобных. Wine уникальны, а поэтому неизбежно одиноки, однако, этому одиночеству можно только позавидовать.

Андрей Бурлака

“Fuzz” №7/8 июль-август 1999

Wine вчера и сегодня


Как и когда все это действительно началось знают разве что в небесной канцелярии. Видимая же часть этой невероятно скучной истории начинается 8 февраля 1963 года. В этот морозный денек в далекой Вятке, известной любому русскому ребенку как "Родина Русской Романтики", в семье местных поп-героев родился странный мальчик Алеша Федяков весом 3 килограмма 500 граммов. Бог знает что творилось в голове этого некрасивого, ничем не примечательного ребенка. однако в 1976 году в его жизни происходят два события, давшие толчок удивительным метаморфозам, превратившим этого неуклюжего увальня в некое подобие ослепительной звезды русской клубной сцены 90-х годов. Мама нашего героя, Наталья Владимировна, будучи преподавателем политехнического института собирает перед ответственным экзаменом своих волосатых студентов и ставит их в известность, что зачета они не получат пока не принесут имеющиеся у них пластинки группы The Beatles (Великобритания). В это же время она покупает сыну гитару за 17 рублей. Далее история разворачивается по всем нам известному плану, не раз описанному в книгах типа "Кто есть кто в советском роке".

Патологическое нежелание работать, слепое поклонение перед западными артистами приводят нашего героя в ряды многомиллионной армии подростков с гитарами, требующих в своих песнях незаработанных ими денег и наивно понимающих проблемы вооружения и разоружения. В результате - сережка в ухе, гавканье и бескультурье, алкоголь и нарушение элементарных законов социалистического общежития. Мы сознательно не хотим касаться здесь неизбежных позорных страниц из жизни артиста, дабы не разочаровывать девушек- поклонниц, бросающих на сцену свои флуоресцентные бюстгальтеры и несущих за кулисы склянки с зелеными змеями, отчего наш герой чуть не превратился в законченного алкоголика. Подробнее эта часть истории описана Андреем Бурлакой в статье посвященной группе "ЧП" www.rock-n-roll.ru. Эта скользкая дорожка во второй половине 80-х годов приводит Алексея в Ленинград, бывший тогда Меккой для молодых артистов страны.

Здесь Алексей со своими коллегами из группы "ЧП" организует коллектив под всем нам уже известным названием "Wine" и после некоторых метаний, недостойных настоящего буддиста, слепо идя на поводу ослепительного блеска долларов (а точнее - фунтов стерлингов), манящего юную неопытную душу, начинает писать по-английски. Все это привело к тому, что группа своими руками закрыла перед собой двери русских грамофонных компаний, но, сама того не ведая, определила путь развития британской поп-музыки на ближайшее десятилетие.

Вот, пожалуй, и все что можно сказать об этой одиозной группе. Если вы хотите узнать больше - идите в раздел "Тексты", ибо никакая
журналистика не поможет вам открыть лицо любимого артиста. Все что вы хотели бы о нем знать, есть в его творчестве, в его песнях, любая из которых настолько прекрасна, что, сочини ее Пол Маккартни - он давно бы купил себе не только мыс Кинтайр, но и всю Англию с Шотландией впридачу.

А. Г. Михельсон

Корнейчуковсковское Займище - Сегежма 1999